Пристальное созерцание
Нагваль научил пристальному созерцанию. Он никогда не говорил нам, что он в действительности делает с нами. Он просто учил нас пристально созерцать. Мы никогда не знали, что пристальное созерцание было способом уловить наше второе внимание. Мы думали, что пристальное созерцание было просто для забавы. Это было не так. Сновидцы должны стать пристальными созерцателями прежде, чем они
смогут уловить второе внимание.
- Первая вещь, которую сделал Нагваль, это положил на землю сухой
лист и заставил меня смотреть на него часами. Каждый день он приносил лист
и клал его передо мной. Сначала я думала, что это был один и тот же лист,
который он убивал каждый день, но потом я заметила, что листья были
разные. Нагваль сказал, что когда мы осознали это, мы больше не смотрим, а
пристально созерцаем.
Затем он положил передо мной кучу сухих листьев. Он велел мне
разбрасывать их левой рукой и ощущать их, пристально созерцая их. Сновидец
движет листья по спирали, пристально созерцая их, а затем сновидит узоры,
которые образуют листья. Нагваль сказал, что сновидец может считать, что
он овладел пристальным созерцанием листьев, если он сновидит сначала узоры
листьев и затем находит те же самые узоры на следующий день в своей груде
сухих листьев.
Нагваль сказал, что пристальное созерцание сухих листьев укрепляет
второе внимание. Если пристально созерцать груду сухих листьев часами, как
он обычно заставлял делать меня, твои мысли утихают. Без мыслей внимание
тоналя утихает и становится чем-то еще. Нагваль называл момент, когда
второе внимание за что-то зацепляется, остановкой мира. И это точно, мир
останавливается. По этой причине рядом всегда должен быть кто-то другой,
когда ты пристально созерцаешь. Мы никогда не знаем о фокусах второго
внимания. Т.к. мы никогда не использовали его, мы должны познакомиться с
ним, прежде чем мы сможем одни отважиться на пристальное созерцание.
Трудность в пристальном созерцании состоит в том, чтобы научиться
утихомиривать мысли. Нагваль сказал, что предпочитает обучать нас этому
посредством кучи сухих листьев, т.к. мы в любое время, когда хотим
пристально созерцать, можем найти все необходимые листья. Но той же цели
может служить любая другая вещь.
Когда ты можешь останавливать мир, ты являешься пристальным
созерцателем. А т.к. единственный способ остановки мира заключается в
постоянных попытках, то Нагваль заставлял всех нас созерцать сухие листья
годы и годы. Я думаю, что это наилучший способ достичь нашего второго
внимания.
Он комбинировал пристальное созерцание сухих листьев и отыскивание
наших рук в _с_н_о_в_и_д_е_н_и_и_. Мне потребовалось около года, чтобы
найти свои руки и 4 года, чтобы остановить мир. Нагваль сказал, что когда
ты уловил свое второе внимание с помощью сухих листьев, ты делаешь
пристальное созерцание и _с_н_о_в_и_д_е_н_и_е_, чтобы расширять его. И это
все, что касается пристального созерцания.
- У тебя это звучит так просто, Горда.
- Все, что делают толтеки, очень просто. Нагваль сказал, что все, что
нам нужно делать, чтобы уловить наше второе внимание - это пытаться и
пытаться. Все мы остановили мир путем пристального созерцания сухих
листьев. Ты и Элихио были другими. Ты сделал это с помощью растений силы,
но я не знаю, по какому пути следовали Нагваль с Элихио. Он никогда не
хотел рассказывать мне. Он рассказывал мне о тебе, потому что мы имеем
одно и то же задание.
Я вспомнил, что записал в своих заметках, что я впервые имел полное
осознание остановки мира лишь несколько дней тому назад. Она засмеялась.
- Ты остановил мир раньше нас всех, - сказала она. - что же, по
твоему мнению, ты делал, когда принимал все эти растения силы? Ты никогда
не делал этого путем пристального созерцания, как это делали мы, вот и
все. - Была ли груда сухих листьев единственной вещью, которую Нагваль
заставлял тебя пристально созерцать?
- Когда сновидцы знают, как остановить мир, они могут пристально
созерцать другие вещи; и, наконец, когда они совершенно теряют свою форму,
они могут пристально созерцать все, что угодно. Я делаю это. Я могу войти
во все, что угодно. Впрочем, он заставлял нас следовать определенному
порядку в пристальном созерцании.
Сначала мы пристально созерцали небольшие растения. Нагваль
предостерег нас, что маленькие растения очень опасны. Их сила
сконцентрирована; они имеют очень интенсивный свет и ощущают, когда
сновидцы пристально созерцают их, они немедленно приводят в движение свой
свет и выбрасывают его на созерцателя. Сновидцы должны избрать один вид
растений для созерцания.
- Затем мы пристально созерцали деревья. Сновидцы также имеют
определенный сорт дерева для созерцания. В этом отношении ты и я сходны:
мы оба являемся эвкалиптовыми созерцателями.
Взглянув на мое лицо, она, должно быть, угадала мой следующий вопрос.
- Нагваль сказал, что с помощью его дыма ты смог очень легко привести
в действие свое второе внимание, - продолжала она. - ты фокусировал свое
внимание много раз на предрасположении Нагваля, на воронах. Он сказал, что
однажды твое второе внимание так совершенно фокусировалось на вороне, что
ты улетел, как летает ворона, к единственному эвкалиптовому дереву,
которое было поблизости. Она сказала, что Нагваль затем заставил их пристально созерцать
движущиеся живые создания. Он сказал им, что маленькие насекомые были
гораздо лучше. Их подвижность делала их безопасными для созерцателя, в
противоположность растениям, которые извлекали свет прямо из земли.
Следующий шаг был пристальное созерцание камней. Она сказала, что
камни являются очень старыми и сильными и имеют специфический свет,
который был скорее зеленоватым в отличие от белого света растений и
желтоватого света подвижных живых существ. Камни не легко открываются
созерцателям, но созерцателям стоит проявить упорство, т.к. камни имеют
особые секреты, скрытые в их сердцевине, которые могут помочь магам в их
"сновидении".
- Что это за вещи, которые раскрывают тебе камни? - спросил я.
- Когда я пристально смотрю в самую сердцевину камня, - сказала она,
- я всегда улавливаю дуновение особого запаха, присущего этому камню.
Когда я странствую в своем "сновидении", я знаю, где я нахожусь, потому
что я руководствуюсь этими запахами.
Она сказала, что время дня было важным фактором при созерцании
деревьев и камней. Рано утром деревья и камни являются уснувшими и их свет
тусклый. Около полудня они находятся в самой лучшей форме, и пристальное
созерцание в это время выполняется для заимствования их света и силы.
Поздно после полудня и рано вечером деревья и камни тихие и печальные,
особенно деревья. Ла Горда сказала, что в этот час деревья дают ощущение,
что они сами созерцают созерцателя.
Второй серией в последовательности созерцаний является пристальное
созерцание циклических явлений: дождя и тумана. Она сказала, что
созерцатели могут фокусировать свое второе внимание на самом дожде и
двигаться вместе с ним или фокусировать его на задний план и использовать
дождь, как своего рода увеличительное стекло для раскрытия скрытых
особенностей. Места силы, или места, которые следует избегать, находятся
посредством пристального созерцания через дождь. Места силы желтоваты, а
неблагоприятные места интенсивно зеленые. Ла Горда сказала, что туман, безусловно, является самой таинственной
вещью на земле для созерцателя, и что его можно использовать теми же двумя
способами, что и дождь. Но он нелегко поддается женщинам, и даже после
того, как она потеряла свою человеческую форму, он остается недостижимым
для нее. Она сказала, что Нагваль заставил ее однажды "видеть" зеленоватую
дырку посреди полосы тумана, и сказал ей, что это было второе внимание
одного созерцателя тумана, который жил в тех горах, где она и Нагваль
находились, и что он движется вместе с туманом. Она добавила, что туман
используется для того, чтобы обнаруживать души вещей, которых там уже
больше не было, и что настоящее мастерство туманных созерцателей
заключается в том, чтобы позволить своему второму вниманию войти во все,
что ни раскроет им их созерцание. Она сказала, что следующей серией было пристальное глядение на
облака. В обоих случаях усилие созерцателей состояло в том, чтобы
позволить своему второму вниманию войти в место, на которое они пристально
смотрели. Таким образом они покрывали большие расстояния или плыли на
облаках. В случае облачного созерцания Нагваль никогда не разрешал им
пристально созерцать грозовые тучи. Он сказал им, что они должны быть
бесформенными, прежде чем решиться на этот подвиг, и что они могли бы
"ехать верхом" не только на грозовой туче, но и на самой молнии. Последней серией было пристальное созерцание огня, дыма и теней. Она
сказала, что для созерцателя огонь не яркий, а черный, и такой же дым.
Тени, с другой стороны, сверкают и имеют цвет и в них есть движение.
Были еще две вещи, которые стояли отдельно: пристальное созерцание
звезд и воды. Созерцание звезд выполнялось магами, которые потеряли свою
человеческую форму. Она сказала, что созерцание звезд у нее протекало
очень хорошо, но она не могла управиться с созерцанием воды, особенно
текущей воды, которая использовалась бесформенными магами, чтобы собрать
свое второе внимание и транспортировать его в любое место, куда им нужно
было отправиться.
- Это все, что касается пристального созерцания, - сказала она.

- Во-первых, прежде, чем я скажу что-нибудь, ты должен собрать свое
второе внимание для сестричек и для меня.
- Я не думаю, что я смогу сделать это.
Ла Горда встала и пошла в дом. Спустя минуту она вышла обратно с
небольшой круглой подушкой, сделанной из тех же волокон, которые
применяются при изготовлении сетей. Не говоря ни слова, она повела меня к
переднему крыльцу. Она сказала, что сделала эту подушку сама, когда она
училась пристальному созерцанию, потому что положение тела при созерцании
имеет большое значение. Сидеть нужно на земле на мягкой подстилке из
листьев или на подушке, сделанной из натуральных волокон. Спину нужно
прислонить к дереву, пню или ровному камню. Тело должно быть совершенно
расслаблено. Глаза никогда не фиксируются на объекте, чтобы избежать их
утомления. Пристальное созерцание состоит в очень медленном сканировании
созерцаемого объекта против часовой стрелки, но без движения головы. Она
добавила, что Нагваль заставил их вкопать эти толстые столбы, чтобы они
могли прислоняться к ним.
Она усадила меня на свою подушку и прислонила мою спину к столбу. Она
сказала мне, что собирается руководить мною при созерцании пятна силы,
которое было у Нагваля по ту сторону долины. Она надеялась, что, созерцая
его, я получу необходимую энергию для собирания своего второго внимания.
Она села очень близко ко мне слева от меня и стала давать инструкции.
Почти шепотом она велела мне держать веки полуприкрытыми и уставиться на
то место, где два огромных круга сходятся. Там был узкий крутой водный
каньон. Она сказала, что это особое созерцание состоит из четырех
отдельных действий. Первое действие было использовать поля моей шляпы как
козырек, чтобы заслонить им излишнее сияние солнца и пропустить к своим
глазам лишь минимальное количество солнца; второй шаг был полуприкрыть
веки; третий шаг был удерживать их так, чтобы обеспечить равномерный
приток света; и четвертый шаг был отличить водный каньон на прочем фоне
через сетку световых волокон на моих ресницах.
Сначала я не мог выполнить ее инструкции. Солнце было высоко над
горизонтом и мне пришлось запрокинуть голову назад. Я поворачивал свою
шляпу до тех пор, пока не закрыл большую часть солнечного сияния ее
полями. Кажется, это было все, что требовалось. Когда я полуприкрыл глаза,
часть света, который казался исходящим от верхушки моей шляпы, буквально
взорвалась на моих ресницах, которые служили фильтром, создававшим светлое
кружево. Я держал свои веки полуприкрытыми и играл со светлым кружевом
некоторое время, пока не смог различить точный вертикальный контур водного
каньона на фоне.
Затем ла Горда велела мне пристально смотреть на среднюю часть
каньона, пока я не смогу засечь очень туманное коричневое пятно. Она
сказала, что это дыра в каньоне, которая присутствует там не для глаза,
который смотрит, а только для глаза, который "видит". Она предупредила
меня, что я должен проявлять свой контроль, как только я выделю это пятно,
чтобы оно не притянуло меня к себе. Я скорее должен "ввинтиться" в него.
Она предложила, чтобы в момент, когда я найду дыру, я нажал на нее плечом,
чтобы дать ей знать об этом. Она подвинулась боком, пока не прислонилась
ко мне.
Я минуту боролся, чтобы скоординировать и сделать устойчивыми 4
действия, и вдруг в середине каньона сформировалось темное пятно. Я
немедленно заметил, что вижу его не так, как я обычно вижу. Темное пятно
было скорее впечатлением, своего рода зрительным искажением. В тот момент,
когда мой контроль ослаб, оно исчезло. Оно находилось в моем поле
восприятия только в том случае, если я держал 4 действия под контролем.
Тут я вспомнил, что дон Хуан бесчисленное число раз заставлял меня
заниматься аналогичной деятельностью. Он обычно вешал небольшой лоскуток
на низкую ветку куста, который был стратегически размещен так, что
находился на одной линии с определенными геологическими образованиями в
горах на заднем плане, такими, как водные каньоны или склоны. Заставляя
меня сидеть примерно в 50 футах от этого лоскутка и пристально смотреть
через низкие ветки куста, где висел лоскут, он пользовался этим для того,
чтобы создавать во мне особый перцептуальный эффект. Лоскуток, которые
всегда был темнее по оттенку, чем то геологическое образование, на которое
я пристально смотрел, был прежде всего деталью этого образования. Идея
заключалась в том, чтобы допустить игру светового восприятия, не
анализируя ее. Я каждый раз терпел неудачу, т.к. был совершенно неспособен
воздержаться от оценок в моем уме, и мой ум всегда входил в какое-то
рациональное спекулирование о механизме моего иллюзорного восприятия.
На этот раз я не ощущал необходимости в каких бы то ни было
спекуляциях. Ла Горда не была сильно впечатляющей фигурой, с которой я
бессознательно испытывал нужду бороться, каковой фигурой, очевидно, для
меня был дон Хуан.
Темное пятно в моем поле восприятия стало почти черным. Я прислонился
к плечу ла Горды, чтобы дать ей знать. Она посоветовала мне на ухо, что я
должен изо всех сил стараться удержать свои веки в том же положении, в
каком они находятся, и тихо дышать животом. Я не должен позволять пятну
притягивать меня, но постепенно входить в него. Следовало избегать
позволять дыре вырасти и поглотить меня. В случае, если это произойдет, я
должен немедленно открыть глаза.
Я начал дышать, как она предписала, и таким образом я мог удерживать
веки фиксированными сколь угодно долго при соответствующей степени
раскрытия.
Я оставался в этом положении в течение некоторого времени. Затем я
заметил, что начал дышать нормально и что это не нарушило моего восприятия
темного пятна. Но внезапно темное пятно начало двигаться, пульсировать и
прежде, чем я снова смог дышать тихо, чернота двинулась вперед и обволокла
меня. Я пришел в ужас и открыл глаза.
Ла Горда сказала, что я выполнял пристальное созерцание вдаль, а для
этого нужно было дышать способом, который она рекомендовала. Она побудила
меня начать все сначала. Она сказала, что Нагваль обычно заставлял их
сидеть целыми днями, собирая свое второе внимание посредством пристального
созерцания того пятна. Он неоднократно предостерегал их об опасности быть
поглощенными ввиду встряски, от которой тело при этом пострадает.
Мне потребовалось около часа пристального созерцания, чтобы сделать
то, что она обрисовала. "Ввинчивание" в коричневое пятно и пристальное
всматривание в него привели к тому, что коричневая латка на моем поле
восприятия совершенно неожиданно вспыхнула. Когда она стала яснее, я
осознал, что во мне выполняется какое-то невероятное действие. Я ощутил,
что я действительно приближаюсь к тому пятну; отсюда было возникшее у меня
впечатление, что оно прояснилось. Затем я был так близко к нему, что мог
различить детали, вроде камней и растительности. Я приблизился еще больше
и мог посмотреть на особое образование на одном камне. Оно выглядело, как
грубо вырезанный стул. Он мне очень понравился; по сравнению с ним
остальные камни казались бледными и неинтересными.
Я не знаю, как долго я пристально созерцал его. Я мог фокусироваться
на каждой детали. Я ощущал, что мог вечно глядеть на его детали, потому
что им не было конца. Но что-то рассеяло мое видение; на камень наложился
другой странный образ, и снова другой, и еще другой. Я стал обеспокоен
помехами. В тот момент, когда я стал обеспокоен, я также осознал, что ла
Горда движет мою голову из стороны в сторону, стоя сзади меня. За
считанные секунды концентрация моего пристального созерцания совершенно
рассеялась.

Из
утверждений ла Горды относительно пристального созерцания мне было
очевидно, что результатом, который имел в виду дон Хуан, заставляя их
пристально созерцать, было научить их останавливать внутренний диалог. Ла
Горда выразила это, как "утихание" мыслей. Дон Хуан уже обучил меня делать
ту же самую вещь, хотя он заставлял меня следовать противоположному пути;
вместо того, чтобы учить меня фокусировать свой взор, как делали
созерцатели, он научил меня открывать его, наполнять свое сознание, не
фокусируя взгляда ни на чем. Я должен был как бы вроде слушать глазами все
в 180-градусном секторе перед собой, держа глаза несфокусированными как
раз над линией горизонта.
Мне было очень трудно созерцать, потому что это означало
переворачивание той тренировки. Когда я пытался созерцать, у меня
возникало стремление раскрыться. Однако усилие держать это стремление в
узде заставило меня отключить свои мысли. Как только я выключил свой
внутренний диалог, было нетрудно созерцать так, как предписала ла Горда.
Дон Хуан утверждал снова и снова, что существенным моментом его магии
является отключение внутреннего диалога. В терминах объяснения о двух
сферах внимания, которое дала мне ла Горда, остановка внутреннего диалога
была рабочим способом описания акта отвлечения внимания тоналя.
Дон Хуан говорил также, что как только мы остановили наш внутренний
диалог, мы также остановили мир. Это было рабочее описание непостижимого
процесса фокусирования нашего второго внимания. Он говорил, что некоторая
часть нас всегда находится под запором, потому что мы боимся ее, и что для
нашего разума эта часть нас подобна сумасшедшему родственнику, которого мы
держим взаперти в темнице. Эта часть была, в терминах ла Горды, нашим
вторым вниманием, и когда оно в конце концов может сфокусироваться на
чем-нибудь, мир остановлен. т.к. мы, как средние люди, знаем только
внимание тоналя, то не будет большой натяжкой сказать, что как только это
внимание гасится, мир действительно должен остановиться. Фокусирование
нашего необузданного, нетренированного второго внимания должно быть
неизбежно ужасной вещью. Дон Хуан был прав, говоря, что единственным
способом удержать этого сумасшедшего родственника, чтобы он не набросился
на нас, было защитить себя с помощью нашего нескончаемого внутреннего
диалога.


- Я созерцатель вдаль и созерцатель теней, - сказала она. - после
того, как я стала созерцателем, Нагваль заставил начать все сначала и
созерцать на этот раз тени листьев, растений, деревьев и камней. Теперь я
больше никогда не смотрю ни на какие вещи, я просто смотрю на их тени.
Даже если совсем нет света, то тени есть, даже ночью есть тени. т.к. я
являюсь созерцателем теней, то я являюсь также созерцателем вдаль, я могу
созерцать тени даже вдали.
Рано утром тени много не говорят. В это время тени отдыхают. Поэтому
бесполезно созерцать очень рано днем. Около 6 часов утра тени просыпаются
и они находятся в наилучшей форме около 6 часов пополудни. Тогда они
полностью пробужденные.
- Что же тени говорят тебе?
- Все, что я хочу знать. Они говорят мне тем, что они теплые или
холодные, или двигаются, или имеют цвета. Я не знаю пока что всех вещей,
которые означают цвета, тепло и холод. Нагваль предоставил изучать это мне
самой.
- Как ты изучаешь?
- В своем _с_н_о_в_и_д_е_н_и_и_. Сновидцы должны пристально
созерцать, чтобы сделать _с_н_о_в_и_д_е_н_и_е_, а затем они должны искать
свои сны в своем созерцании. Например, Нагваль заставлял меня смотреть на
тени камней, а затем в своем _с_н_о_в_и_д_е_н_и_и_я_ обнаружила, что эти
тени имеют свечение, поэтому я до тех пор стала искать свечение в тенях,
пока не нашла его. Созерцание и _с_н_о_в_и_д_е_н_и_е_ идут рука об руку.
Мне потребовалось долго заниматься созерцанием теней, чтобы мое
с_н_о_в_и_д_е_н_и_е теней получалось. А затем мне потребовалось долго
заниматься _с_н_о_в_и_д_е_н_и_е_м_ и созерцанием, чтобы сочетать их и
действительно _в_и_д_е_т_ь_ в тенях то, что я вижу в своем
с_н_о_в_и_д_е_н_и_и_. Понимаешь, что я имею в виду? Каждый из нас делает
то же самое. _С_н_о_в_и_д_е_н_и_е_ Розы связано с деревьями, потому что
она - созерцатель деревьев, а у Жозефины связано с облаками, потому что
она - созерцатель облаков. Они созерцают деревья и облака, пока не
достигают согласования со своими _с_н_о_в_и_д_е_н_и_я_м_и_.

Internet Stars