|
|
Талантливый человек во всем талантлив. Пример тому - судьба Александра Ворошило. В 1975 году выпускника Одесской консерватории зачислили без стажировки в труппу Большого театра. В 1993 году он открыл свое мясное дело. В 1996 - создал второй мясозавод. На жизнь не жалуется.
- Александр Степанович, ваше имя в восьмидесятые не сходило с театральных афиш. Вас называли "любимым кремлевским соловьем" и слушали на самых престижных площадках страны. Вы объехали с гастролями почти весь мир. Почему вдруг ведущий баритон Большого театра стал мясозаводчиком?
- Я потерял голос. Простыл на гастролях в Ереване, получил воспаление легких. Это было в 84-м году. Сначала не придал значение, уехал на юг в отпуск. Через два месяца забеспокоился -- петь как раньше уже не получалось. Я, конечно, продолжал выступать. Но новых ролей уже не брал. Скатиться с высоты солиста до среднего певца я не мог. Из театра пришлось уйти.
- А почему именно в мясное производство?
- Мне было абсолютно все равно, чем заняться. Хоть книгоизданием, хоть строительством. Я всю жизнь посвятил пению. Учился в Днепропетровском музучилище, в Одесской консерватории. Потом у мастеров Большого театра - у Атлантова, Милашкиной, Образцовой. В пении я был профессионалом, но ничего больше не умел. Нужно было кормить и жену, и дочку-студентку. Шел 1991 год. В стране со всем был дефицит. Тогда же хлынул на родину поток эмигрантов. У них были деньги, но не было российских связей. Вот эмигранты-одесситы и вышли на меня - известного артиста - с предложением помочь организовать дело. Случайно этим делом оказалось мясо. Я согласился.
- Что это было за предприятие, если не секрет?
- В Новоарбатском гастрономе (тогда совершенно пустом, как и все крупные магазины) поставили простенькое американское оборудование - небольшая линия. Сосиски и колбасу делали прямо на глазах покупателей. Спрос был аховым. Надо держать сосиски в термошкафу 12 часов, а тут уже за ними очередь стоит и поторапливает. Технология постоянно нарушалась.
- А почему Вы ушли из Новоарбатского?
- Я уже тогда понял, что на таком уровне производство бесперспективно. Мы делали ту же продукцию, что и крупные мясокомбинаты. Ничуть не лучше. Стоило им оправиться после нагрянувшего кризиса, и они бы "выдавили" с рынка наше минипроизводство. Слишком кустарным оно было. После этого я занимался чем придется. И вынашивал идею начать свое собственное дело. А поскольку был уже "мясной" опыт, то и мое дело оказалось мясным. К тому же благополучие в России всегда измерялось колбасой и водкой. Водкой вроде опасно - вот и занялся колбасой. Если бы нужны были бы валенки, я делал бы валенки. У меня маленькие предприятия - два цеха по 60 человек. Мне вот говорят - вот ты бизнесом занялся. Да какой это бизнес? Это - моя работа.
- Как Вы начали, расскажите поподробнее.
- Сначала долго искал компаньонов. Это самое трудное - найти единомышленников да еще и с деньгами. И чтобы верили в несуществующий пока успех. Но мне повезло. Случайно познакомился с Витольдом Тремски. Его родственник Анджей Фиялек тоже хотел создать мясозавод. Четвертым компаньоном стал мой партнер еще по Новоарбатскому - Дмитрий Гельман. Помещение на примете уже было - в столовой на территории МГУ. Мы арендовали там 450 кв.м, отремонтировали, закупили качественное оборудование западногерманских фирм. Всего потратили не так уж много - около 30 000 USD. И в декабре 93-го вышла первая партия продукции.
- Как долго экс-артист вживался в роль директора мясозавода?
- Вжился сразу. Некогда было репетировать, нужно было возвращать вложенные средства. Мне приходилось и ящики с оборудованием таскать, Начиналось все с того, что я сам на своих руках затаскивал сюда оборудование. и кабинет деревом обивать, вникать в производственные нюансы. Поставщики, растаможивание, сбыт - все на мне. Людей я набирал из техникумов, из училищ. Обучал их здесь. Приезжали специалисты из-за рубежа. Я окунулся в это с головой. Шума из цеха теперь даже не замечаю. Вот только уволнять людей до сих пор не могу привыкнуть. Я не умею делать колбасу, не могу работать ни на одной машине. Но, если я уйду из цеха - он остановится.
Наш разговор прерывается телефонным звонком. По поводу поставок свинины. Серьезное лицо Александра Степановича вдруг озаряется улыбкой. На том конце интересуются, не он ли пел когда-то Онегина. И благодарят за превосходное исполнение.
- Как отреагировал артистический мир на вашу смену профессий?
- Я долго от всех скрывал. Как-то неудобно было: пел Чичикова, Яго, Роберто и вдруг делаю сардельки. А потом, когда дело наладилось, понял что ничего постыдного в новом деле нет. Когда Володя Меньшов снял меня в фильме "Ширли-Мырли", на премьере было много старых знакомых. Я уже спокойно отвечал на их расспросы. Даже экскурсии на производство устаивал с дегустацией продукции. Так получилось, что занимаюсь я колбасой, а друзья у меня прежние. Странно, но с колбасниками я не знаком.
- На Вас как-то отразилась смена обстановки?
- Возможно, в чем-то я и изменился, стал более практичным. Человек ко всему привыкает. А здесь в цехе обстановка - как у грузчиков. Все бывает. Что делать, работа грубая. Нормально, общий язык находим.
- Кстати, почему ваши колбасы, шейки и карбонаты такие вкусные? В чем секрет?
- В тщательном соблюдении технологии. Главное правило хорошего мясника - делать продукцию так, чтобы ее вкус оставался неизменным. Сегодня мы выпускаем "Охотничьи" сосиски с тем же вкусом, что и неделю назад. И их никто не спутает с нашими же "Бургундскими" или "Любительскими". К тому же, за качеством следим на всех этапах производства. Мы делаем экологически чистую продукцию с натуральными оболочками. Можно есть даже с кожурой.
-А в семье едят вашу продукцию?
- Сейчас уже редко - закормил. Раньше жене больше всего нравилась наша грудинка. А сам я предпочитаю жареное мясо или рыбу.
-Александр Степанович, Вы не жалели, что пришлось заниматься производством?
- Жалел только, что не мог петь. Пение - это мое призвание. А белоручкой я никогда не был. Пятый ребенок в крестьянской семье. До армии токарем был. Потом с аккордеоном на свадьбах зарабатывал. Получал больше, чем преподаватели в музучилище. Когда был студентом консерватории, выступал на гастролях с театром миниатюр Карцева, Ильченко и Жванецкого. Да и в Большом приходилось работать на совесть.
- Сейчас Вы снова будете сниматься у Меньшова, к Вам вернулся великолепный голос, вы готовитесь к записи диска. Колбасный цех бросите?
- Я не могу бросить свой колбасный бизнес. А здесь работы очень много. Я не могу бросить петь, потому что это - моя жизнь, это безумно интересно. И все как-то смешалось в голове. Я собираюсь записать компакт-диск, уже накопилось много материала. И вместе с этим вот думаю как бы открыть сеть фирменных колбасных магазинов. Тоже нужно. Есть планы создать на базе нашего минизавода отраслевую школу, где предприниматели со всей России постигали бы секреты мясопроизводства. Я хочу, чтобы люди ели вкусно не только в Москве. А пение? Пение - тоже работа, требует режима, репетиций, бизнес же заставляет постоянно его нарушать. В театр я не вернусь. И возраст не тот, и задор. Всему свое время. А петь все равно буду. Ничего не поделаешь, такая уж получилась у меня смешная и грустная история. То я не мог петь и вынужден был устраивать свою жизнь. Теперь, когда я нашел свой кусок хлеба, трудный, горький, соленый, вышло так, что я снова могу петь. Значит, богу угодно свести эти два полярные начала.
Основные черты Ворошило - ответственность, порядочность и профессионализм. В этом секрет успеха предприятия. Он - лучший певец среди колбасников и лучший колбасник среди певцов.